Я очень не люблю, когда мне лгут,
В глаза — одно, а за спиной — смеются.
Когда меня с улыбкой предают,
А сами тут же в верности клянутся...


Вся родня Майкла, поголовно, произошла из Миртаны. Поэтому сомнений в его народности не оставалось - он был миртанийцем. На протяжении всего жизненного пути симпатизировал Инносу.

Хладнокровность и рассудительность – визитная карточка Майкла. Его крайне редко можно увидеть раздражительным или вспыльчивым, зато спокойным и взвешенным – почти всегда. Внутренний мир этого человека сложен, для него самого он порой является загадкой. Шумным и громким беседам предпочитает одиночество и рассуждения наедине с собой. Однако, несмотря на это, его вполне можно назвать общительным человеком. Вне зависимости от своего положения, Майкл общается со всеми наравне, ибо считает зазорным тщеславие и излишнее самолюбие. Интеллектуальной деятельности не чурается, наоборот, старается выделить ей все свое свободное время. Это может выражаться в чем угодно: стихи, написанные «под стол», книги, так же написанные лишь для собственного чтения. Дневник – его верный спутник, в нем отражаются все важные, памятные, события. В общем: Майкла можно охарактеризовать как взвешенного, рассудительного мужчину.


1) Мастер холодного оружия: Майкл, в ходе долгого служения в ордене, научился мастерски владеть обычным одноручным клинком.

2) Обучен носить тяжелый доспех: Основным снаряжением рыцарей в ордене был тяжелый, кольчужный доспех. Имеет представление о том как грамотно распределять свой вес при ходьбе, беге и перекатах в тяжелом снаряжении.


3) Высокий уровень грамотности и ораторского искусства: В ходе чтения, занимающего большую часть времени Майкла, тот кардинально и основательно пополнил свой словарный запас. Навык письма являлся обязательным для членов ордена.

Глава 1
"Прозрение"


Так уж сложилось, многоуважаемый читатель, что появился я на этот бренный свет в не самое спокойное время. Людей угнетала война с орками на севере, первые терпели поражение за поражением. Хоть война шла и далеко на севере, ее последствия ощущались и в глубинке Миртаны, откуда я был родом. Сильден - небольшой город, в котором мне довелось родиться.
Мой отец был был рудокопом c безумно скверным характером, по рассказам матери: после того как они переехали в Сильден он окончательно спился. Огрубел, этил окончательно проел его мозг. Мать, между всем прочим, занималась домом и в свободное время обучала меня основам грамоты и письма. Читала мне сказки с книг, которые уже с тысячу раз переписывали самостоятельно.

Где-то с двадцать пять лет назад я заинтересовался этими магами в красных рясах, именующихся магами Инноса. И, наряду с ними, меня очень привлекали эти суровые мужи в тяжелых, начищенных до блеска, доспехах. Каждый их шаг сопровождал лязг металла, с каким дичайшим восторгом я наблюдал за их шествиями.

На отшибе нашей деревушки есть хижина, я частенько забредал в те места, когда гулял. Мне было необходимо побыть одному, поискать вдохновения. Уже в те времена мне удавалось писать стихи, хоть и довольно простенькие. Когда я уже собирался возвращаться, я увидел свет из окна хижины. Детское любопытство взяло верх над рассудком, и я решился заглянуть в окно. В захудалой комнате я увидел седобородого мужчину, старательно выкрикивающего какие-то непонятные связки слов. На лбу старика выступал пот. И после очередного набора каких-то бессвязных слов его рука засветилась, от нее, к потолку хижины, поднялся небольшой светлячок, излучающий мощный свет по всей комнате.
«Эврика! Наконец-то! Наконец-то я сумею доказать этим ряженым фазанам в красных робах что магия – не дар, а следствие тяжелого и упорного труда. Это фантастика!» Радостно выкрикивал старец, нарушая привычную тишину и покой леса.
Разумеется, я был повержен в шок от увиденного. Быстро, буквально «сломя голову», я несся обратно в город. Дабы сообщить об этом ненормальном, прямиком рыцарю Люстенгу, выполняющему обязанности блюстителя порядка. Я надеялся что он, наконец-то, заметит меня. Обратит внимание…
«Люстенг, Люстенг!» Громко вопил юноша, дергая рыцаря за руку. «Там, в лесу, дед магию чудит» Произнес разгоряченный Майкл, на что рыцарь кратко, четко, ответил:
«Какой дед, какую магию? Иди домой, друг мой. Не вынуждай меня жаловаться твоему отцу»
«Но, я видел! Видел собственными глазами! Видел как вижу сейчас вас, господин Люстенг!»
«Вздор!» Не терпящим возражений тоном, произнес Люстенг «Иди домой, или я тебя выпорю и отправлю к отцу»
Бессмысленные сны
Морозом по стеклу.
Последние часы
Ко дну. В аду. Тону.
Глава 2
"Запах смерти"

Бродя по центральным улицам города, Майкл начал примечать излишнюю активность жителей. Хотя городская жизнь есть не что иное, как муравейник, постоянно кишащий жизнью. Сегодня этот «муравейник» был излишне активен. И вот, очередной зевака, несущийся на центральную площадь, задел плечом юношу и, приостановившись, обернулся:

«Чего телишься? Быстрее на площадь! Пропустишь сожжение кудесника! Во славу Инноса! Этот дед пытался одурачить народ, благо наши доблестные рыцари сумели защитить нас от его темной магии!»
Произнес зевака и исчез так же быстро, как и появился. Юный Майкл был озадачен, но юношеское любопытство в очередной раз взяло верх над ним. К моменту его прибытия на центральной площади Сильдена уже была следующая картина:

Посреди площади стоял огромный костер, посреди костра торчал огромный шест, к нему был привязан именно тот кудесник. Вокруг костра топтались паладины, бравые клинки Инноса. Они были по обыкновению в, начищенных до блеска, тяжелых латах. При виде этих доспехов у меня возникло неистовое желание стать таким же, как и они, стать членом ордена.
Среди всей массы этих бравых воинов было несколько магов, именно они тогда говорили те самые слова, что навсегда засели в моем разуме, я запомнил их на всю свою долгую жизнь. Их красная роба и огромный посох, что висел за спиной, невольно вызывал восхищение. Я уже и не помню дословно то, что говорили паладины, но, мне запомнилась речь мага. Он заявлял о том, что этот человек еретик. После этих слов, все жители города, что стояли около костра, дружно заорали «Еретик! Сжечь его!» В руках одного из паладинов появился факел, после недолгих манипуляций он зажег его и поднес к костру. Будто сами боги не хотели этого, и костер очень долго разгорался, за это время мужчина выкрикивал единственную фразу « Это все обман! Не верьте им!» Но, спустя несколько минут, костер разгорелся, и словесные выкрики сменились жалостливыми вскриками. По воздуху прошелся запах горящей плоти....

[align=center]Глава 3
"Чистый лист"


После увиденного сожжения еретика мое желание служить Инносу выросло если не в разы, то в десятки. Я неистово захотел попасть в небольшое здание ордена, что находилось в центре города. Ведь это было моей возможностью стать лучше, обрести истинную мудрость слова Инноса. Когда я все-таки решился сообщить о своих намерениях отцу, он мою затею не поддержал, а наоборот, раскритиковал:

«Куда тебе, сыну рудокопа, метить в ряды священных мечей Инноса? Чего зырки свои вылупил? Тебе ясно было сказано - из дому ни ногой. Ты меня понял?» Разгоряченно молвил отец, держа в руках свой широкий ремень
«Сэмвол, не смей поднимать руку на сына!» Пытаясь защитить меня от отца, воспротивилась мать.
Подвыпивший отец, усмехнувшись, отошел от меня и вознес руку над лицом матери. Мгновение и удар, а за ним еще один и еще один. По дому разошлись крики и звуки активно идущей борьбы.
«Ты, сволочь, имеешь смелость указывать мне? Я, день за денем, гну спину за гороши лишь ради того, чтобы ты и твое бездарное чадо поели!» Крик за криком… я до сих пор вспоминаю, как отец забивал мою мать на моих глазах, не беспокоясь ни о моем присутствии, ни о жизни матери.

Когда Марцела, так звали мою мать, после очередного удара упала на пол, отец не прекратил. Напротив, это позабавило его. Он взял из-под стола пудовую гирю и, размашисто, размазживал лицо безобидной женщины. Я, в это время, забился в углу комнаты и громко, на всхлеб, рыдал. Сэмвол не обращал на меня никакого внимания, он всецело был занят моей матерью.

И вот, казалось бы, идиллию звуков ломающихся костей и бранных выкриков моего отца прервал громкий, увесистый, стук в дверь.
«Майкл, что там у тебя происходит? Живо отворяй дверь, Майкл!» Послышался знакомый, веющий добро, голос рыцаря Люстенга.
Звук ударов по двери не прекращался, я, будто ошарашенный, быстро подорвался к двери и трясущимися руками с трудом открыл засов. Дверь, под натиском рыцаря, моментально отворилась и тот, взяв меня за шиворот, быстро вытащил меня из дома. Стоит отметить новые доспехи, сияющие блеском. Он сбросил свою кольчугу и облачился в крытые латы.
Закрыв забрало своего шлема, присел на одно колено передо мной и промолвил:
«Ни в коем случае не входи в дом, Майкл, ты меня понял? Ни в коем случае. Скоро все закончится, все будет хорошо»
Не дождавшись моего ответа, спаситель поднялся на ноги и вытащил из ножен клинок. Держа лезвие напротив себя, он решительно ступил внутрь дома. Я, подавленный, оперся о стену дома и тихо, захлебываясь собственными слезами, плакал.
Из дома доносились крики отца, лязг метала. По-видимому, рудокоп решился окончательно пойти во все тяжкие и поднял со стола нож. Противостоять Люстенгу было глупо.

Через несколько мгновений рыцарь вернулся с уже поднятым забралом. Все латы того были в крови и, кажется, чьих-то выделениях. Опустившись передо мной на одно колено и взяв меня за руку, он, по-доброму, сжал ее.
«Все закончилось, Майкл. У тебя есть родня в городе, есть к кому идти?»
Вместо ответа я лишь отрицательно покачал головой, перестав плакать. Присутствие Люстенга дарило мне какое-то спокойствие, надежду.
«Благодаря тебе, Майкл, я поднялся в ордене. Именно благодаря тебе я сумел задержать того кудесника и предать его суду божьему. Мне, по-моему чину, полагается оруженосец. Ты согласен стать им? Я дам тебе будущее, друг мой» Взяв мою голову руками, глядя в глаза, молвил рыцарь.
Я ощутил удивительное в данной ситуации чувство, чувство полного спокойствия.
«Конечно! Я согласен, господин Люстенг!» Так и начался мой путь в орден, длиною в жизнь.
Я горд за себя? - не знаю, возможно
Мне больно? - безумно, бесспорно, безбожно
Я мог бы забыть и простить всё тогда?
Я сделал бы снова? - да
Глава 4
"Блеск клинка"


Я жил и работал в ордене довольно долго. В первые же дни мне удалось познакомиться с остальными оруженосцами. С кем-то из них я сумел поладить, кто-то же на контакт идти не желал. Из оруженосцев я могу выделить Ганса, хотя он и брезговал со мной общаться поначалу. Тщеславный и самолюбивый парнишка, на первый взгляд. Меня, как и всех остальных оруженосцев, поместили в небольшое помещение при ордене, где я находился лишь тогда, когда спал.

С несколько лет в монотонном режиме я лишь прислуживал мистеру Люстенгу. В мои обязанности входило: ежедневная полировка его доспеха, уборка на рабочем месте и выполнение всяческих мелких поручений. Эти поручения, к слову, никак не приближали меня к моей заветной цели. К становлению рыцарем ордена. Но, стоит отметить, я вообще по этому поводу не заморачивался. Мною двигало желание отплатить моему спасителю за то, что дал мне возможность и всячески пытался помогать к реализации моей мечты.

В ордене мне выдали простенькую, но опрятную, одежду. Ежедневный подъем рано поутру, чтение уставов и законов ордена. А после сдача всего того что мы выучили рыцарям, и так день ото дня. Основной контингент оруженосцев состоял из дворянских детей, которых по долгу крови отправили на службу. Особой инициативности от них не исходило, из-за этого я довольно быстро сумел проявить себя как сообразительного, полезного для ордена, юношу. В свободное от дел время, коего было не так много, я продолжал писать стихи:

Молодой Майкл сидел за письменным столом мистера Люстенга, держа в руке перо и периодически макая то в чернильницу. Успев нанести пару строф, юношу буквально выдернул из размышлений приближающийся лязг металла.

Слезы горести, печали
Текли. Увы, не замечали
Моего желанья жить,
Печаль былую позабыть.

Слетал смех жестокий с уст,
Но был безрадостен он, пуст.
Испускал одни страданья,
Без эмоций, без желанья.

«Майкл, мастер Трелис ждет тебя на тренировочной площадке через тридцать минут. Теперь каждый день, после выполнения твоих обязанностей ты отправляешься на площадку и уходишь с нее лишь поздней ночью, окончив занятия» Сжимая и разжимая кисть в латной перчатке, молвил мой куратор Люстенг.
«Да, конечно! Я ждал этого последние несколько лет! Я не подведу вас, мастер»Восторженно молвил юноша, быстро прикрыв свой дневник и отложив перо в сторону.
«И еще, держи»Открыв сервант и достав оттуда ножны с клинком, паладин передал их в руки Майкла.
«Этот клинок держал я, когда был, как и ты, в начале пути. Друг мой. Придет время, и ты тоже станешь на этот сложный и ответственный путь служения Инносу»

С момента первой тренировки моей радости не было ни конца, ни края. Все оруженосцы, для которых военное дело все еще оставалось недоступным, с некой завистью постоянно глядели на меня. Теперь к вещам, что сопровождали меня везде и всюду, прибавились ножны с клинком, лезвие которого я опрятно подтачивал каждый вечер.
Глава 5
"Посвящение"


На улице стояла чудесная погода, Иннос нам благоволил. Солнце близится к закату, слабые лучи приятно греют кожу. В здании ордена, по обыкновению, суета. Лязг металла с одной стороны, радостный смех  с другой. Жизнь текла своим чередом.
На тренировочной площадке, многоуважаемый читатель, шел оживленный бой юноши, лет двадцати двух на вид, и сурового мужа постарше, лет пятидесяти:
-Еще раз, Майкл. Проделаем это медленно, так, чтобы ты мог совладать с каждым движением. Смотри, нападаю на тебя с четвертой позиции, наклоняюсь как для укола. Почему ты не отвечаешь мне?
-Потому что знаю, это уловка. Вы можете пойти в широкий размах, правый разворот или ударить с верхней кварты, вашей любимой позиции. А я отступлю и, дождавшись момента, отвечу контрвыпадом!
-Неужто? А если я сделаю так?
-Ловко! Вы же хотели медленно! В чем моя ошибка, скажите, мастер Трелис?
-Ничего. Я выше тебя.
-Но, это нечестно!
-Нет такого понятия, как честный бой. В битве используют любое преимущество и любую возможность. Ожидая, ты дал мне вложить в удар большую силу. Вместо того чтобы ждать, надо было совершить полуповорот и попробовать нанести удар мне снизу, в щеку или в горло.
-Вы не допустите этого! Сделаете полуоборот и рубанете мне по шее прежде, чем я успею уклониться! Я не могу знать, как вы поступите, мастер!
-Ты должен быть уверен, должен.
-Это невозможно!
-Майкл, это бой. Ты мой противник. Я очень хочу и попросту должен тебя одолеть. Речь идет о моем выживании. Я выше тебя, поэтому буду использовать каждый подвернувшийся случай, благодаря которому сумею сбить твой ритм и срезать к корню все твои попытки к защите.
Учитель в очередной раз вознес клинок, как со стороны послушался голос паладина Люстенга
«Браво, браво, Трелис» Сняв латные перчатки, паладин слабо хлопал в ладоши
«Ты сумел сделать из этого мальчишки мужчину, достойного мужчину» Подойдя ближе к стоящим, Люстенг как-то по-отцовски, добродушно, похлопал по плечу Майкла
Настроение подошедшего паладина было приподнятое, казалось, будто он буквально «излучает» добро
«Время пришло, Майкл. Ты, верно, служил ордену. Все те испытания, предоставленные тебе, ты проходил с высоко поднятой головой и именем Инноса на устах. Я долго смотрел за тобой, очень долго. Наблюдал за тем, как ты превозмогаешь трудности и становишься сильнее»По-отцовски похлопывая по плечу будущего рыцаря, молвил Люстенг
«Сегодня вечером, при магистре, ты дашь клятву рыцаря. Примешь священный обет и обязуешься во веки веков следовать ему» Прервавшись на размышления, тяжело вздохнул паладин
«Я помню тебя еще ребенком, там, двадцать лет назад. Помню, как ты дрожал и плакал, помню твои испуганные, полные страха, глаза. На моих глазах ты рос, мужал, взрослел. Сейчас предо мной стоит, воистину, мужчина. Я горд за тебя, Майкл» Слегка приобняв парнишку, промолвил старый паладин, именуемый Люстенгом.

Весь следующий день, до вечера, на который была назначена церемония, я усердно готовился к ней. Представлял, как становлюсь на колено, долго не мог определиться на какое именно: левое или  же  правое. Пришел к мысли о том, что лучше выбрать правое.  Повторял клятву, внимательно вчитывался в нее. Старался запомнить каждую запятую, каждую точку. Несколько раз переписывал ее, для пущего эффекта. Время шло, инициация приближалась…

«Майкл, пора»Войдя в комнату, промолвил один из братьев ордена. Я даже и не обратил внимания, кто именно это был, это было неважно.

«Х-м-м, ладошки потеют» Пролетало в моей голове, выходя в центральный коридор ордена. 

Интерьер зала был просто неописуем. Хрустальные люстры, златые статуэтки. Паладины, собравшись воедино в зале, организовали что-то типа «коридора». Рядом со мной, нога в ногу, шел Люстенг.

В конце образовавшегося «коридора» стоял рыцарь, забрал того был опущен. Подойдя к нему, я опустился, как и планировал, на правое колено. Рыцарь вытащил ритуальный клинок из ножен, находившихся в руках рядом стоящего брата ордена. Мой взор был устремлен в пол, я не видел всей грации в его движениях. Лишь ощущал как моих плеч, головы, касается лезвие клинка. Как только магистр убрал лезвие обратно, в ножны, я начал молвить:

-Во имя Инноса. Я, Майкл Ставрос, самолично присоединяюсь к священному воинству Ордена и, давая суровую клятву, обещаю хранить обет добровольного и строгого послушания, бедности и чистоты,  гостеприимства и воздержания.

-Коим обетом я показываю твердое и несомненное желание посвятить меч, силы, жизнь и все прочее благочестию Ордена и его рыцарей, его охране и чести. Затем обязуюсь всегда, будь-то в помещении Ордена или вовне,  и в любых обстоятельствах жизни полностью подчиняться верховному Магистру и старшим по званию в Ордене.

-Обязуюсь любить моих братьев, рыцарей Храма, и помогать вдовам братьев и их детям, как и детям сестер всем, чем смогу:  мечом, советом, имуществом, деньгами, авторитетом  и отдельными моими вещами, и всегда и везде без исключений

-Обязуюсь, среди каких-бы людей я не был, подчиняться праву, законам и обычаям Ордена, для людей же, которые гостеприимно и добро почитают Орден, выполнять священные обязанности гражданина и рыцаря.

-Во имя Инноса, Ордена и всего браства!

Глава 6
"Иофид"

В комнату вошел высокий, облаченный в тяжелый кольчужный доспех, мужчина лет тридцати. Яркий свет, исходящий из открытого окна, отражался от каждого, начищенного до блеска, кольчужного кольца. Отчего человек, сидящий за письменным столом, невольно прикрыл лицо рукой

«Майкл, я рад что ты зашел ко мне» Поднимаясь из-за стола и прикрывая занавески, произнес Люстенг
«Как тебе жизнь будучи полноценной частью Ордена?  Твои ожидания оправданы?» Задернув занавески, старый паладин  повернулся
«Присаживайся,  у меня к тебе долгий разговор, от которого далее будет зависеть вся твоя дальнейшая судьба внутри Ордена» Кивнув на стул, стоящий около стола, паладин сел в свое кресло.

«Да, брат Люстенг. Я счастлив осознавать что я полноценная часть нашей общины, что я удостоен чести нести свет Инноса» Аккуратно опускаясь на стул, промолвил юный рыцарь

«Что же, чудесно. Опустим все эти бесцельные разговоры и перейдем прямиком к делу, обязанностей у рыцаря непочатый край» Задумавшись на несколько мгновений, паладин снял свои латные перчатки и отложил на край стола

«Ты сыскал мое доверие и уважение, Майкл. В связи с этим я рекомендовал именно твою кандидатуру. Из Венгарда пришел указ о том, что наш орден должен выделить одного рыцаря, дабы пополнить ряды служителей Инноса в одном, стратегически важном, портовом городе» Достав из стола пергамент, старый паладин раскатал его по столу и, взяв перо, принялся что-то писать  на том.  Периодически макая перо в  чернильницу

«У тебя будет какое-то время закончить все дела тут, возможно тебе нужно с кем-то увидится. Я бы очень хотел, чтобы именно ты исполнил эту миссию, но если  ты откажешься – я пойму и не стану настаивать» Подняв голову от пергамента и отложив перо в чернильницу. Он явно ждал ответа

«Брат Люстенг, Вы сделали мою жизнь такой, какая она есть сейчас. Я  буду вам должен по гроб собственной жизни. Безусловно, я исполню вашу волю» С легкой улыбкой глядя на старого паладина, Майкл аккуратно касался кольчужных колец на собственном доспехе

«Да будет так!» Взяв перо и поставив подпись, паладин взял собственную печать и поставил ее на документе. После протянул его в руки рыцаря
«Это официальный приказ, покажешь его тамошнему капитану стражи. Я уверен в тебе, друг мой. Если ты покажешь себя с наилучшей стороны, твои перспективы в ордене знатно приукрасятся. А теперь иди, у тебя и у меня много дел, друг мой»

«И еще» Бросив в след уходящему рыцарю «Корабль будет ждать тебя в порту  через четыре дня. Капитана звать Вильсен, мой старый знакомый. С собой можешь взять все то, что посчитаешь нужным. Даю добро на то чтобы ты взял себе что-то из нашей оружейной. Не скромничай, набери провизии»

Вещи и класс, собственно говоря, хотел бы обсудить непосредственно после оценки.

Отредактировано Арто (2018-01-04 18:19:46)